Тантрический буддизм. Часть 15

Сначала, следует сказать, что способ тантр хотя и приводит, согласно традиции, к тому же результату, что и способ сутр классической Махаяны, тем более по собственному нраву он прямо противоположен тому. Махаяна (ну и Хинаяна) сначала работали с сознанием, с тем узким и поверхностным слоем психики, который характерен конкретно для человека и тесновато связан с типом цивилизационного развития того либо другого общества и его уровнем. И лишь равномерно просветляющее действие способов Махаяны затрагивает наиболее глубочайшие слои и пласты психики, очищая и преобразуя их. Другое дело Ваджраяна. Она прямо сходу начинала работать с темными пучинами бессознательного того «тихого омута», в каком «черти водятся», используя его сумасшедшие сюрреалистические образы и архетипы для скорого выкорчевывания самих корней аффектов: страстей, влечений (иногда патологических), привязанностей, — всего того, что могло не осознаваться самим практикующим, бомбардируя, но, его сознание «изнутри». Потом лишь наступала очередь сознания, преображающего вслед за очищением черных глубин подсознательного.

Огромную роль в определении гуру конкретной практики для каждого ученика игралось выяснение базисного для его психики аффекта (клеши): является ли он гневом, страстью, невежеством, гордыней либо завистью. Потому тексты Алмазной Колесницы неустанно повторяют, что аффекты должны не искореняться либо уничтожаться, а осознаваться и трансформироваться, пресуществляться в пробужденное сознание, подобно тому как в процессе алхимической трансмутации алхимик превращает железо и свинец в золото и серебро. Таковым образом, тантрический йогин сам оказывается алхимиком (не случаем что алхимиками числились такие именитые махасиддхи, как Нагарджуна II и Сараха), исцеляющим психику перевоплощением скверны и страстей в чистую мудрость Будды (для тантр существенен таковой ряд соответствий: 5 клеш — 5 скандх — 5 трансцендентных гносисов/мудростей Будды). И ежели основой трансмутации металлов является некоторая первоматерия, образующая природу как железа, так и золота, то основой претворения страстей и влечений в мудрость Будды является буддхатва — природа Будды, которая есть природа психики и всех ее состояний (читта — чайта) и которая находится в любом, даже самом низменном психическом акте, подобно тому, как вода остается увлажненной как в морской волне, так и в хоть какой загаженной луже: ведь эта грязюка не имеет никакого дела к природе воды, постоянно увлажненной, незапятанной и прозрачной. Как уже говорилось, тибетская традиция Дзог-чэн именует эту природу сознания «сознаньевостью» (читтатва, семс-ньид) в отличие от просто психики, либо разума (читта; семс); в китайско-дальневосточной традиции Чань (Дзэн) именуется «природой Ума» (синь син), которая и раскрывается в акте «видения природы» (кит. цзянь син; яп. кэнсе). Ее суть — незапятнанный и недвойственный, внесубъектно-объектный гносис (джняна; кит чжи, тиб. риг-па либо йешес).

И тут адепты Ваджраяны оказываются в полном согласии с одним из основополагающих постулатов Махаяны — доктриной о тождественности и недвойственности сансары и нирваны.

Недавно довелось поехать в экскурсии по Екатеринбургу. Профессионально организовано, понравилось.

Изучаю все партнерские программы Рунета, чтобы найти лучшие и заработать больше денег.

И тем не менее, а ведь WordPress - светлая сторона нашего интернет-сообщества!